Фрактальное построение большой вещи из малой формы

Фрактальное построение большой вещи из малой формы

Если я гореть не буду,

Если ты гореть не будешь,

Если он гореть не будет —

Кто тогда рассеет тьму?

Назым Хикмет, поэма «Как Керем»

У писательницы сказок были сюжеты, много и разные. Но мы сфокусировались не на них, а на исследовании природы и смысла сказочного пространства с его фривольными феями и недогадливыми колдунами из разных миров, замаскированными хранителями-коммерсантами и смышлеными девочками-сиротками, а также роботами, говорящими птицами и прочей нечистью, свободно или с трудом перемещающейся между полупроницаемыми мирами с их малопонятными автору законами.

Какая уж тут, к черту, таблица? Тут нейронные сети, уж как они там у нас в мозгу работают, и фрактальное изображение для простоты отражения идей. «И вот тогда — из слез, из темноты, из бедного невежества былого, друзей моих прекрасные черты, появятся и растворятся снова», — писала Белла Ахмадулина. Однако автору тут важно, что, появившись, они могут быть записаны. Мы стали видеть, слышать, чувствовать, ощущать эти миры, эти леса, облака, запахи и звуки, смыслы и обертоны. И за три дня (!) у сказочницы наконец-то сложилась до конца главная из трех незаконченных вещей. И у меня сложилось два стихотворения, парой — о двух взаимосвязанных и весьма крутых героях, которыми я болею уже лет десять, и ни разу о них не писала.

Каждая из нас разомкнула авторский круг одиночества, сказала я тогда. И вспомнила начало стихотворения Ахмадулиной про то, как «из бедного невежества» возникают друзья:

О, одиночество, как твой характер крут!

Посверкивая циркулем железным,

как холодно ты замыкаешь круг,

не внемля увереньям бесполезным.

Так призови меня и награди!

Твой баловень, обласканный тобою,

утешусь, прислонясь к твоей груди,

умоюсь твоей стужей голубою.

Дай стать на цыпочки в твоем лесу,

на том конце замедленного жеста

найти листву, и поднести к лицу,

и ощутить сиротство, как блаженство.

Даруй мне тишь твоих библиотек,

твоих концертов строгие мотивы,

и — мудрая — я позабуду тех,

кто умерли или доселе живы.

И я познаю мудрость и печаль,

свой тайный смысл доверят мне предметы.

Природа, прислонясь к моим плечам,

объявит свои детские секреты.

И вот тогда — из слез, из темноты,

из бедного невежества былого

друзей моих прекрасные черты

появятся и растворятся снова.

Вот когда исследование «приснившегося» вам мира будет достаточно внимательным, непредвзятым и бережным, то ваши герои и сюжеты появятся из темноты именно так, и сам Бог поведет вас по коридорам этого сложного мира, а вы просто запишете то, что увидите. Это и делает настоящий писатель в конце концов, после вникания в суть своих видений. А дальше — просто вопрос связного построения повествования и его редактуры — по правилам, изложенным в предыдущих главах.

Если же в этот момент вы начнете насиловать увиденный мир по сценарию «снежники», который велит написать на страничку (имя героя с историей его жизни одним предложением, цель и глубинный мотив героя, конфликт и прозрение, обеспечивающее узловой момент истории, и ключевые события на абзац), то с вами будет то же, что с моей писательницей: открывшийся вам из темноты мир закроется, и вы снова не закончите вещь.

Я не говорю, что никакую вещь нельзя написать по методу снежинки. Линейную — можно. Я говорю, что мир давно уже сложней нелинейного, фрактального, нейронного — и надо соответствовать этой сложности. А для этого надо менять форму мышления. Хотя бы «на цыпочки в твоем лесу, на том конце замедленного жеста».

Что дальше? Дальше вы свой фрактал высматриваете на цыпочках как многомерную мозаику, открывая себе то одну, то другую смысловую, энергетическую, силовую, сюжетную линию. Говорят, характер — это судьба. Когда мы понимаем характер мира пришедшего к нам произведения, мы можем записать текст. Да, для этого полезно собрать материал, сделать сюжет, усилить мотивацию и прыжок героя по пирамиде Маслоу, подобрать подходящий открывшемуся миру стиль письма и жанр. Написать план, выглядящий как мозаика с «белыми пятнами» неясностей, разглядеть «на цыпочках» недостающее.

Глазами ничего не увидишь, зорко одно лишь сердце, говорил Маленький Принц, и был прав. Смотрите с нежностью, и тогда схемы опишут реальность виртуального мира, который вам открылся, а судьбы героев и повороты сюжета станут ясны как божий день. Есть такие картинки — на вид это просто орнамент, но, глядя на него расфокусированным взглядом вдаль, начинаешь видеть трехмерную картинку внутри него — это и есть ваш роман. Разглядите его внимательно, сохраняя это состояние, а потом, не теряя его, запишите то, что увидели.

Вот вам и фрактальная история. Пишите общий план-оглавление, затем встраивайте в него подробности, куски, части, новеллы — записывайте покладисто те части мира, что вам сдает ваше пространство. Написали, проверяйте на сюжет, героя, стиль. Укрепляйте героя, достраивайте сюжет, доводите образы до максимальной выразительности и силы. И ныряйте дальше. Так серия новелл выстроится в роман-калейдоскоп, серию-сказку, мир-фрактал.

Почувствовав, что устали — правьте, структурируйте, совершенствуйте текст. Разваливается сюжет — применяйте методы главы 3. Не понятен герой — опишите его подробней, с предысторией и психологическим портретом, как написано в главе 4. Выстроится имеющаяся часть — придет следующая. Подкачал стиль, не выражает сути? Ищите свои слова и формы, как написано в главе 5. Случился творческий ступор? Используйте подходящие вам методы из той же пятой главы.

Да, вам поможет табличка. На листе — двумерная, со столбцами (эпизод, действующие лица, детали и пр.), а в голове — в таком числе измерений, что надо для вашей вещи. Методы построения калейдоскопа историй, кстати, очень похожи на формирование выставки картин, что я описала в части главы 3 под названием «Пленэр как мемуары, или Как заставить коллекционера купить серию картин целиком?».

Удачи!