Глава 11 Как автору малой прозы и поэзии стартовать в XXI веке?

Глава 11

Как автору малой прозы и поэзии стартовать в XXI веке?

Создание нового является делом не интеллекта, а влечения к игре, действующего по внутреннему понуждению. Творческий дух играет теми объектами, которые он любит.

Карл Юнг

— Эти добрые люди, — заговорил арестант и, торопливо прибавив: — игемон, — продолжал: — ничему не учились и все перепутали, что я говорил. Я вообще начинаю опасаться, что путаница эта будет продолжаться очень долгое время. И все из-за того, что он неверно записывает за мной.

Наступило молчание. Теперь уже оба больных глаза тяжело глядели на арестанта.

— Повторяю тебе, но в последний раз: перестань притворяться сумасшедшим, разбойник, — произнес Пилат мягко и монотонно, — за тобою записано немного, но записанного достаточно, чтобы тебя повесить.

— Нет, нет, игемон, — весь напрягаясь в желании убедить, говорил арестованный, — ходит, ходит один с козлиным пергаментом и непрерывно пишет. Но я однажды заглянул в этот пергамент и ужаснулся. Решительно ничего из того, что там записано, я не говорил. Я его умолял: сожги ты, бога ради, свой пергамент! Но он вырвал его у меня из рук и убежал.

— Кто такой? — брезгливо спросил Пилат и тронул висок рукой.

— Левий Матвей, — охотно объяснил арестант, — он был сборщиком податей, и я с ним встретился впервые на дороге в Виффагии, там, где углом выходит фиговый сад, и разговорился с ним. Первоначально он отнесся ко мне неприязненно и даже оскорблял меня, то есть думал, что оскорбляет, называя меня собакой, — тут арестант усмехнулся, — я лично не вижу ничего дурного в этом звере, чтобы обижаться на это слово…

Секретарь перестал записывать и исподтишка бросил удивленный взгляд, но не на арестованного, а на прокуратора.

— …однако, послушав меня, он стал смягчаться, — продолжал Иешуа, — наконец бросил деньги на дорогу и сказал, что пойдет со мною путешествовать…

Пилат усмехнулся одною щекой, оскалив желтые зубы, и промолвил, повернувшись всем туловищем к секретарю:

— О, город Ершалаим! Чего только не услышишь в нем! Сборщик податей, вы слышите, бросил деньги на дорогу!

Не зная, как ответить на это, секретарь счел нужным. повторить улыбку Пилата.

— А он сказал, что деньги ему отныне стали ненавистны, — объяснил Иешуа странные действия Левия Матвея и добавил: — И с тех пор он стал моим спутником.

Михаил Булгаков, из романа «Мастер и Маргарита»

Готовя эту книгу, я спросила главного редактора «Литературной учебы» Алексея Варламова о том, как сложить счастливую судьбу автора малой прозы и поэзии в XXI веке. Спросила потому, что Варламов не просто хороший писатель и лауреат премии «Большая книга» и главный редактор журнала для начинающих писателей, а еще и профессионал в сфере исследования текста и обучения его созданию: защитил докторскую по филологии в сфере литературы XX века, профессорствует в МГУ, ведет творческий семинар прозы в Литературном институте, входит в жюри литературной премии «Ясная поляна» и т. д.

Мне понравилось то, что он ответил: «Успеха в литературе намеренно добиться нельзя. Нельзя в том смысле, что этот успех невозможно рассчитать или предугадать. Книжный рынок непредсказуем еще больше, чем непредсказуемы вердикты членов жюри различных литературных премий. Одни книги неожиданно взлетают, другие проваливаются. Новые имена всплывают и уходят. То, что пользуется бешеным успехом сегодня, может быть забыто завтра и наоборот. Поэтому успех — это когда автор сам чувствует, что написал нечто стоящее. Остальное — пена, хотя и соблазнительная.

Так что просто пишите. Никого и ничего не слушайте. Или точнее даже не так — слушайте, но все равно пишите свое. Ищите свою волну, свою тему, интонацию, своих героев и любите их, потому что они ваши. Не обижайтесь на критику. Еще меньше поддавайтесь на лесть. Не ищите врагов, не верьте в заговоры против вас. Спастись можно только работой, которая никогда не будет вознаграждена по заслугам. Если хотите добиться в жизни успеха, найдите себе другое поприще. А если вас волнует что-то другое, значит, ваше место здесь».

Я могу подписаться под каждым словом этого послания вам, растущие авторы малых форм. Поживете — увидите, что Алексей Николаевич прав, и эта правда освобождает. Возможно, поэтому Иешуа Га Ноцри заметил в разговоре с Пилатом, что говорить правду легко и приятно. После чего сообщил Прокуратору Иудеи, что «всякая власть является насилием над людьми. Настанет время, когда не будет власти ни кесарей, ни какой-либо иной власти. Человек перейдет в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть», за что и был вскорости распят. Но Левию Матвею, как вы помните, до такого уровня таланта, смелости и простоты еще долгий путь, и далеко не все восходят на его трагическую вершину.

Поэтому начнем с простого: как взять в руки свой «пергамент» и начать писать, а точнее, записывать, как говорит Иешуа и что уже обсуждали мы в главе 8, посвященной поэзии текста?