Задание. «Фрактальная сборка» вашей «большой вещи» из трех произведений
Задание. «Фрактальная сборка» вашей «большой вещи» из трех произведений
Занятия писательской школы помогают научиться мыслить композиционно, переходить от фактов и конкретики к образам и знакам. Литературные опыты развивают в художнике композиционное мышление, которое в живописи, как и в литературе, является вершиной.
Моя книга художника «Святогорье» — это истории, связанные между собой местом. Мне хотелось отобразить созерцание на разных уровнях.
Первая серия называется «Ностальгия». Это набор наиболее ярких зрительных впечатлений лирического героя, в детстве побывавшего в этих местах. Вторая группа картин, «Деревня Старого Вяза», позволяет увидеть в обыденном глубокое. А третья серия, «Полдень», посвящена историческому прошлому. В ней показана гармония человека и природы. Люди и вещи здесь нужны друг другу. Поэтическое начало природы вливается в человека и наполняет его. Следующая глава моего рассказа — «Жизнь вещей», напротив, передает мир предметов человека, отошедшего от своего начала, стремящегося заключить природу в рамки своего узкого понимания. Этот мир сменяет новый образ: это одна картина — стул предка Пушкина, Ганнибала. В нем природное и человеческое объединяются в одно целое. Предмет становится знаком. Эта работа связывает воедино темы двух предыдущих глав.
Заключительная глава моей книги называется «Возвращение». Она посвящена обратному пути нашего современника к своим корням. Попытка вновь обрести связь с природным началом приводит лирического героя обратно в Святогорье. Человек стремится снова обрести гармонию, вернувшись к земле. Возможно, это достижимо, но не так, как у наших предков. Нам нужно сменить свою позицию на взгляд художника, для которого каждая часть мира гармонично существует среди других, — и стать частицей мира, а не его завоевателями.
Полина Раева, студентка графического факультета Санкт-Петербуржского государственного института живописи, скульптуры и архитектуры им. И.Е. Репина, член Федерации альпинизма, скалолазания и ледолазания Санкт-Петербурга, участник «Школы малой прозы и поэзии» Натальи Гарбер для художников, Пушкинские горы, лето 2012 года
1. Одна история в трех жанрах
На данный момент Вы, скорей всего, уже определились, какие жанры влекут Вас более всего. Если нет — самое время выбрать три наиболее близких по духу. И написать в этих трех разных жанрах одну многомерную историю… о птице Феникс. Каждую — по всем канонам литературы, с завязкой, катарсисом и развязкой, в дивном стиле и с ярким развитием героя, благо повод для яркости у Феникса есть. Игра с жанрами — это реально полезно для развития писательских мышц в комплексе полноценности, так что не скупитесь на усилия.
Из моих текстов к заданиям этой главы могут быть полезны: мое интервью Севе Новгородцеву «Детективное расследование сновидений», собственно видение «Волшебство для взрослых», фантастическая новелла «Лондон ему понравился», очерковый документальный рассказ «Сандр. Всегда открытая дверь», басенная притча «Наше море» и роман-калейдоскоп «Джем», на примере которого можно понаблюдать современную «сборку» прозы малых (новеллы, очерки, рассказы) и средних форм (повести), перемежаемых поэзией (стихи и поэмы) «в тему» общей джем-сессии.
Задание сегодня у Вас большое, оно подытоживает главы по работе с «чистой» прозой, посему для храбрости даю здесь и одно свое стихотворение — в тему к Фениксу:
РЕЦЕПТ ХРАБРОСТИ
Сто граммов любви, сорок граммов уменья,
Кристалл безрассудства, щепотка удач.
Три капли судьбы с огоньком наслажденья,
Призыв, что играет веселый трубач.
И бой впереди. Все смешать и приправить
Дыханием силы и жаждою жить.
Сто граммов свободы, пять граммов забавы,
Улыбка бессмертья — и залпами пить!
Наталья Гарбер
2. Тест на решительность
Если ничего не получается, или получается не то, или смерть Феникса пугает, или просто страшно выйти на новый уровень, — пройдите следующий ниже тест на решительность и примите решение: Вы будете писать или… Вы будете писать немедленно?
У замечательного психолога Ролло Мэя есть книга с говорящим названием «Мужество творить». Не будет мужества, решительности, внутренней силы — не будет творчества. Текст приходит в мир через действие, которое требует решительной трансформации Ваших сложных проблем в творческое повествование об их решении, в Вашу собственную энергию творческого действия. Если это у Вас не выходит, выберите из каждого из предложенных вариантов ответов какой-нибудь один и узнайте, в чем проблема:
1. Что, по-Вашему, движет человеком в жизни прежде всего:
А — любопытство;
Б — желания;
В — необходимость.
2. Как Вы думаете, почему люди переходят с одной работы на другую?
Г — их увольняют;
Д — уходят из-за большой зарплаты;
Е — другая работа им больше по душе.
3. Когда у Вас происходят неприятности:
А — Вы откладываете их решение до последнего;
Б — у Вас есть потребность проанализировать, насколько виноваты Вы сами;
В — Вы не хотите даже и думать о том, что случилось.
4. Вы не успели вовремя сделать какую-то работу и:
Е — заявляете о своей неудаче еще до того, как это станет известно;
Г — с боязнью ждете, когда Вас спросят о результатах;
Д — Вы основательно подготавливаетесь к объяснению.
5. Когда Вы достигаете какой-то поставленной цели, то встречаете известие об этом:
В — с чувством облегчения;
Б — с бурными положительными эмоциями;
А — по-разному, в зависимости от цели, но не так бурно.
6. Что бы Вы рекомендовали очень стеснительному человеку?
Г — избегать ситуаций, требующих риска;
Е — избавиться от этого, обратившись к помощи психолога;
Д — познакомиться с людьми другого склада, не страдающими застенчивостью.
7. Как Вы поступите в конфликтной ситуации?
Б — поговорю с тем, с кем вступил в конфликт;
А — напишу письмо;
В — попробую разрешить конфликт через посредника.
8. Какого рода страх возникает у Вас, когда Вы ошибаетесь?
Д — страх того, что ошибка может изменить тот порядок, к которому Вы привыкли;
Г — боязнь наказания;
Е — боязнь потерять престиж.
9. Когда Вы с кем-то разговариваете, то:
А — время от времени отводите взгляд;
Б — смотрите прямо в глаза собеседнику;
Г — отводите взгляд, даже когда к Вам обращаются.
10. Когда Вы ведете важный разговор, то:
Е — тон разговора обычно остается спокойным;
Д — Вы то и дело вставляете ничего не значащие слова;
Г — Вы повторяетесь, волнуетесь, Ваш голос начинает Вас подводить.
Результаты:
Если Вы выбрали главным образом варианты Б и Е: Вы, безусловно, решительный человек — и слишком часто пренебрегаете вещами, которые считаете мелкими, незначительными. Благодаря силе Вашего таланта Вас ценят как самостоятельную и интересную личность. Призвав на помощь свое чувство ответственности перед собой и близкими, Вы способны взяться за сложную задачу своего исцеления. Соберитесь с силами, продумайте свою творческую цель и сделайте первый шаг. Уж Вы-то точно способны дойти до нее!
Если почти все Ваши ответы состоят из вариантов А и Д: Вам нравятся отважные люди, но сами Вы решительны по обстоятельствам. Вы способны действовать достаточно активно и быстро только тогда, когда считаете, что дело того стоит. Но, решая, стоит ли, Вы часто оправдываете свою нерешительность, считай, что надо быть осмотрительным. Как Вы считаете, осмотрительно ли Вам продолжать бояться писательства и хоронить в себе свои творческие планы, или наконец рискнуть и написать что-то стоящее? И как минимум в итоге прожить более яркую, счастливую и интересную жизнь?
Если большинство Ваших ответов относится к В и Г: Вы боитесь не только принимать решения, но даже обдумывать их. Вам так страшны перемены, критика, стресс… что Вы согласны не дышать, лишь бы их не было вовсе. Поглядите на результат: Ваше психологическое состояние нельзя назвать ни стабильным, ни благополучным. Вы не избежали перемен, Вы потеряли себя, свое творчество и свою жизнь. Хотите стать сильнее, лучше справляться с давлением жизни? Хотите решительно управлять переменами, а не пассивно мучиться от них? Тогда используйте для этого писательское дарование. У Вас его мало, по-Вашему? Ну, так тем более — используйте его на все 100 %!
3. Ваша «Шестая повесть Белкина».
Вливаемся в ряды классиков
Найдите в Сети «Шестую повесть Белкина», написанную Михаилом Зощенко, а особенно — обращение «от автора», предваряющее ее. Поглядите, как мастер «копирует» мастера, и бесстрашно сделайте свой вариант, свою «Шестую повесть Белкина». Вот пара цитат из авторского предисловия Зощенко о смысле этого «копирования с мастера»:
«В дни моей литературной юности я испытывал нечто вроде зависти к тем писателям, которые имели счастье находить замечательные сюжеты для своих работ… Мне хотелось бы написать на некоторые сюжеты Мопассана, Мериме и т. д. Но относительно Пушкина у меня всегда был особый счет. Не только некоторые сюжеты Пушкина, но и его манера, форма, стиль, композиция были всегда для меня показательны.
Иной раз мне даже казалось, что вместе с Пушкиным погибла та настоящая народная линия в русской литературе, которая была начата с таким удивительным блеском и которая (во второй половине прошлого столетия) была заменена психологической прозой, чуждой, в сущности, духу нашего народа. Мне казалось (и сейчас кажется), что проза Пушкина — драгоценный образчик, на котором следует учиться писателям нашего времени. Занимательность, краткость и четкость изложения, предельная изящность формы, ирония — вот чем так привлекательна проза Пушкина.
Конечно, в наши дни не должно быть слепого подражания Пушкину. Ибо получится безжизненная копия, оторванная от нашего времени. Но иногда полезно сделать и копию, чтоб увидеть, каким секретом в своем мастерстве обладал великий поэт и какими красками он пользовался, чтоб достичь наибольшей силы. У живописцев в отношении копии дело обстоит проще. Там достаточно «списать» картину, чтобы многое понять. Но копия в литературе значительно сложнее. Простая переписка ровным счетом ничего не покажет. Необходимо взять сколько-нибудь равноценный сюжет и, воспользовавшись формой мастера, изложить тему в его манере.
Поэтому сделать сносную копию с отличного произведения не есть ученическое дело, а есть мастерство, и весьма нелегкое. Во всяком случае, в моей литературной юности подобную копию мне никак не удавалось сделать. Я не понимал всей сложности мастерства и не умел владеть красками, как это следовало. И вот теперь, после семнадцати лет моей литературной работы, я не без робости приступаю к копии с пушкинской прозы. И для данного случая я принял за образец «Повести Белкина». Я надумал написать шестую повесть в той манере и в той «маске», как это сделано Пушкиным.
Сложность такой копии тем более велика, что все пять повестей Пушкина написаны как бы от разных рассказчиков. Поэтому мне не пришлось подражать общей манере (что было бы легче), а пришлось ввести по-настоящему новый рассказ, такой рассказ, который бы мог существовать в ряду повестей Белкина… В заключение мне хочется сказать, что в основу моей повести положен подлинный факт, благодаря чему взыскательный читатель может прочитать мою работу и без проекции на произведения Пушкина».