Какое место Васильевский остров занимал в градостроительных планах Петра I и что из этого вышло?

В 1703–1715 годах остров почти не застраивался: помимо деревянного дворца Меншикова и хозяйственных построек его усадьбы здесь стояли еще только 3 ветряные лесопильные мельницы. Освоение территории Васильевского острова началось в середине 1710-х годов, когда Петр I решил создать на острове центр города.

Огромный размах работ привлекал в Петербург немало архитекторов и строителей из разных стран. Однако далеко не все они оставили след в истории города. Одни приезжали только за наживой, другие работали слишком малый срок, чтобы успеть сделать нечто значительное. В тех случаях, когда мастер недостаточно глубоко вникал в особенности национальной архитектуры и не учитывал своеобразия местоположения и облика Петербурга, он неизбежно терпел неудачу. Пример тому – план города, составленный в 1716–1717 годах по заданию Петра I архитектором Ж. Б. А. Леблоном.

Леблон предполагал создать прямоугольную систему улиц, окружив ее крепостными сооружениями в виде эллипса. Центр, как и желал Петр, предусматривался на Васильевском острове, который, по мысли архитектора, предполагалось покрыть сетью продольных и поперечных каналов с улицами-линиями вдоль них. Когда стали пытаться претворить план Леблона в жизнь, то очень скоро выяснилось, что план это абстрактный и нереальный. Слишком многого не учел в нем архитектор. В частности, он не подумал о трудностях связи с Васильевским островом при отсутствии мостов через Неву. План Леблона так и остался неосуществленным.

Будущим жителям города Васильевский остров в качестве места постоянного обитания решительно не нравился, – уже при жизни Петра городская застройка стихийно начала перемещаться на противоположный берег Невы. Тем не менее ни один свой замысел в отношении города Петр не проводил в жизнь с такой настойчивостью, – Васильевский остров должен был стать средоточием дворянства и купечества столицы.

С апреля 1716 года раздача мест под застройку дворянам и купцам производилась лишь на Васильевском острове. Начиная с 1719 года один за другим следуют указы о принудительном строительстве домов на Васильевском острове. Размер участка, отводимого под застройку, и тип здания определялись указами, исходя из числа крестьянских дворов, числящихся за дворянами, а для купечества – исходя из «величины тягла с десятой деньги». («Десятая деньга» – налог на городское население, введенный при Петре I в 1701 году.) Дворяне, имевшие 500–700 крестьянских дворов, строили каменные дома на участке шириной 8 сажен, имевшие 300–500 дворов – на участке в 5 сажен. Имевшие 100–300 дворов строили мазанки или деревянные дома.

Но, несмотря на угрозы конфискации имущества ослушников, дела с застройкой Васильевского острова шли очень плохо. Большинство даже не начинало строить, а те, кто начали, строили очень медленно. В 1723 году приказано было принудительно выслать из провинции в Петербург всех тех, кому положено было строить дома в столице, а строить не начали. Однако перелома не наступало, ослушники не приезжали и людей для строительства домов не присылали.

Согласно указу 1724 года, размеры и типы домов, которые должны были строить в Петербурге помещики, определялись исходя уже не из числа крестьянских дворов, а из числа душ крестьян, числящихся за дворянами. Купцы были обязаны построить 50 каменных зданий по разверстке магистрата. Этот указ требовал начать строительство домов в 1724 году и закончить отделку в 1726 году.

Указы указами, но в действительности из общего числа 1758 мест, подлежащих застройке на Васильевском острове, 967 (55 %) даже не было роздано, а из розданных мест было застроено всего 463 (по другим данным, 489, около 28 %), при этом деревянные дома составляли 75 %.

Все изменилось в 1730-х годах, когда в район СтрелкиВасильевского острова был перемещен Петербургский порт. Тогда началась интенсивная застройка восточной, юго-восточной частей острова и набережной Большой Невы, остальная территория оставалась незастроенной. Западная часть (Гавань) оставалась глухой окраиной, в северной части возникло Смоленское православное кладбище, к которому примыкало обширное Смоленское поле.