Что было раньше – название или дворец?

Происхождение названий Дворцовая площадь, Дворцовая набережная, Дворцовый проезд и Дворцовый мост связано с традиционным строительством императорских дворцов на набережной Невы между Летним садом и Адмиралтейством. Существующий ныне четвертый Зимний дворец построен в стиле русского барокко в 1754–1762 годах по проекту выдающегося архитектора Ф. Б. Растрелли.

Дворец строился на ответственнейшем месте, на берегу Невы, и от его архитектурного решения во многом зависел облик центра города. Сравнивая Зимний с дворцовыми постройками начала века, легко убедиться, как изменились к середине XVIII столетия художественные вкусы. Во дворце нет и следов той сдержанности и простоты, которая отличала здания начала века. Наоборот, здесь все пышно, празднично, роскошно. Иными стали и масштабы. В Зимнем дворце первоначально было 1050 покоев, 117 лестниц, 1886 дверей, 1945 окон; длина венчающего его карниза достигает почти двух километров, – насколько это превосходило размеры небольших дворцов Петра I и его приближенных!

С чем же было связано такое изменение художественных принципов? По мере того, как в России укреплялась абсолютная монархия, все сильнее ощущалась тяга придворных кругов к роскоши, великолепию. Чем могущественнее был вельможа, тем с большим блеском должен был быть отделан его дворец. Баснословные суммы тратились на украшение дворцовых покоев и залов, выписывались ценнейшие материалы, приглашались самые знаменитые художники. Блеск дворцовых сооружений был выражением величия и силы русского государства. Недаром Растрелли писал, что Зимний дворец строится им «для одной славы всероссийской».

Изумляясь безграничной щедрости художественной фантазии Растрелли, нельзя одновременно не восхищаться совершенством, с которым был воплощен в жизнь замысел зодчего трудом тысяч мастеров-умельцев. В трескучие морозы и палящую жару нехитрыми инструментами создавали они тончайшие орнаменты, сложнейшие узоры, и лишь их напряженный труд дал возможность в сравнительно короткий срок обогатить облик города таким сооружением, как Зимний дворец.

Дворец не окинуть одним взглядом. Чтобы составить представление о нем, нужно посмотреть на него издали, с противоположного берега Невы, затем подойти ближе, миновав мост и небольшой сад со стороны Адмиралтейства, выйти на Дворцовую площадь, и по мере того, как меняется точка зрения, открываются все новые и новые черты.

Иначе решен противоположный фасад дворца, обращенный к Дворцовой площади. Проектируя дворец, Растрелли намеревался одновременно создать перед ним большую площадь с памятником Петру I в центре, украшенную свободной круглой колоннадой. Практически этот проект осуществлен не был, и ансамбль площади сложился позднее, в XIX веке, но замысел зодчего сказался в характере дворцового фасада. Его мощный центр ступенчато выдвинут вперед и отмечен тремя ризалитами. В середине центрального ризалита – три арки цокольного этажа, обозначающие центр фасада, причем средняя арка определяет положение центра всей площади.

Зимний дворец

Б. Ф. Растрелли в Зимнем дворце достигает художественного эффекта самыми разнообразными средствами. Многочисленные колонны, не несущие никакой тяжести и служащие лишь для украшения, поставлены друг на друга и кое-где собраны в пучки. Рельефно вырисовываясь на фоне стен, они создают причудливую игру светотени. Наличники окон, разные в каждом этаже, украшены сложными узорами. На кровле, вдоль всего карниза, расставлены скульптуры: фигуры рыцарей, сидящие и полулежащие нимфы и богини, вазы. Эти скульптуры как бы продолжают и завершают вертикальные линии, образуемые двухъярусными колоннами.

Легко представить себе, как воспринимался Зимний дворец около двухсот лет назад. Только что отстроенный, блистающий свежей краской, каждый вечер сияющий тысячами огней, он казался сказочно роскошным.

Столь же великолепным было внутреннее убранство. Однако если внешний облик дворца сохранился в основном таким, каким задумал его Растрелли, то внутри о замысле зодчего напоминает немногое, и прежде всего – Иорданская лестница, переделки которой почти не изменили первоначального вида. Это парадный вестибюль дворца, первое, что открывается перед глазами посетителя, вошедшего во дворец с главного входа. Широкая, расходящаяся в стороны мраморная лестница словно предваряет ослепительный блеск дворцовых апартаментов. Ощущение приподнятости и праздничности создают здесь простор лестничных маршей, богатая плафонная роспись, скульптура и массивные колонны, украшающие балюстраду.

Поднявшись по Иорданской лестнице, посетитель Зимнего дворца видел перед собой бесконечную анфиладу дворцовых покоев, соперничавших друг с другом в пышности. Теперь все эти помещения выглядят иначе, ибо в 1837 году пожар уничтожил всю внутреннюю отделку комнат и залов. Героическими усилиями пожарных частей и войск петербургского гарнизона удалось отстоять от огня бесценные сокровища Эрмитажа, а также вынести из пылающего дворца картины, скульптуру, произведения декоративно-прикладного искусства.

Специальную комиссию по восстановлению здания возглавил архитектор В. П. Стасов, который ввел в строительную практику передовые технические достижения: по его проекту все перекрытия были выполнены из несгораемых материалов – камня и металла. Фасады дворца и парадная лестница воссозданы в первоначальном виде, интерьеры творчески переработаны. Знаменитый Малахитовый зал восстанавливался архитектором А. П. Брюлловым. В. П. Стасов занимался декоративной отделкой в классическом стиле Фельдмаршальского и Георгиевского залов. В Военной галерее вновь заняли свое место спасенные русскими солдатами 332 портрета героев Отечественной войны 1812 года.

С удивительной быстротой работали строители, штукатуры, мраморщики, лепщики и другие мастера, восстанавливающие дворец после пожара, работы закончились уже весной 1839 года, то есть через пятнадцать месяцев. О нечеловечески трудных условиях, в которых велись эти работы, дают представление воспоминания одного из современников. Он писал, что зимой, когда морозы достигали 25–30 градусов, 6 тысяч рабочих трудились над отделкой залов, натопленных до 30 градусов для скорейшей просушки стен. То и дело входя и выходя из дворца, эти люди испытывали разницу в температуре до 60 градусов. Чтобы не потерять сознания в жарко натопленных помещениях, те рабочие, которые красили стены и детали, надевали на голову нечто вроде шапок со льдом.