Где сидят кот и пес?

После того как Малая Садовая улица была превращена в пешеходную зону в 1999 году, на ней установили несколько малых скульптур, первой из которых была «Памятник бродячей собаке Гаврюше». Чаще его называют просто «доброй собакой». Памятник, выполненный скульптором В. А. Сиваковым, расположен в маленьком дворике, который стал настоящим местом паломничества туристов и жителей Санкт-Петербурга. Говорят, что если потрогать собаку за ухо и при этом загадать желание, то оно непременно сбудется. Поэтому раньше все стены закоулка, где установлен памятник, были исписаны незамысловатыми надписями, но недавно творческая мастерская Юрия Круша подарила собачке «почтовый ящик мечты», куда теперь можно отпускать письма со своими просьбами и пожеланиями.

Памятник Бродячей собаке Гаврюше

Среди других скульптур на Малой Садовой улице можно отметить фигуру фотографа с бульдогом, кота Елисея и кошку Василису. Правда, народная легенда гласит, что это памятник дворовым котам Ваське и Мурке, которые спасли город от эпидемий во время блокады.

Дело в том, что в блокаду погибли все городские кошки, и в атаку пошли крысы. Они не только пожирали скудные продовольственные запасы, но и грозили возникновением среди ослабевших от голода блокадников страшных эпидемий болезней, вирусы которых переносят крысы. В частности, городу могла грозить чума. Кстати, в Средние века в Европе одной из причин эпидемий чумы было и то, что в порыве религиозного фанатизма, охватившего европейские страны, уничтожили много кошек, особенно черных, которых считали сообщниками ведьм.

Фигура фотографа с бульдогом

В 1942–1943 годах крысы заполонили голодающий город. Их пытались расстреливать, давить танками, но все было бесполезно. Полчища серых захватчиков росли и крепли. Умнейшие зверьки взбирались на танки, которые ехали их давить, и победоносно шествовали вперед на этих самых танках. Весной 1943 года, когда появилась связь между осажденным городом и Большой землей, председатель Ленсовета подписал постановление, в котором говорилось о необходимости «выписать из Ярославской области и привезти в Ленинград четыре вагона дымчатых кошек». Эшелон с «мяукающей дивизией», как прозвали питерцы этих кошек, надежно охранялся. И вот киски вступили в бой. Подвал за подвалом, чердак за чердаком, свалку за свалкой очищали они от крыс. Кошачье племя победило. В год прорыва блокады крысиная армия была разгромлена. Интересно, что после прорыва блокады москвичи посылали в Питер родным и друзьям не только продукты питания, но также кошек и котят.

Кот Елисей и кошка Василиса

История кошачьего племени в Санкт-Петербурге имеет свою долгую и интересную историю. Недаром поэт Афанасий Фет называл кошек «самыми гордыми петербуржцами». История рассказывает о том, что коты в знак протеста покинули город вскоре после его основания. А случилось это так. Кот поймал крысу, и, вероятно, в знак расположения к царю не только принес ее на царскую кухню, но и положил дохлого зверька на блюдо, где находилось приготовленное кушанье. Повар схватил кота и жестоко наказал его. Истошные крики и мяуканье услышали все городские коты, и хотя тогда в Питере их было немного, но все же они смогли так пометить одежду злодея-повара, что ее долго нельзя было надеть. Но «кошачья месть» на этом не кончилась. Кошки ушли из города. И, боясь эпидемии чумы, Петр I повелел вернуть их в город. Кошки «послушались царского указа», позволили посадить себя в персональные мешки с гербом и вернуть в Петербург. В старинном своде законов «Правосудье митрополичье» штраф за похищение кошки был в 3 раза больше, чем за кражу коровы. Считалось, что человек, убивший кота, семь лет ни в чем не будет знать удачи. Вот как ценили наши предки этих удивительных животных. И не зря – ведь в России, не говоря уж о том, что киски охраняли зерно, нигде эпидемии чумы не достигали такого размаха, как в Европе.