Абу-Ль-Ала Маари

Абу-Ль-Ала Маари

(973—1057 или 1058 гг.)

поэт, прозаик, мыслитель

Безбожным тягостно молитвенное бденье,

Для них – что груз горы, коленопреклоненье.

Взгляни на собственную веру: в ее пустыне

Увидишь мерзость лицемерья и срам гордыни.

Для каждого из нас у жизни есть в запасе

Обиды, бедствия и горечь в каждом часе.

Душа могла бы тело беречь от всех потерь,

Покуда земляная не затворилась дверь.

Жизнь – верховой верблюд; мы держимся в седле.

Пока воровка-смерть не спрячет нас в земле.

За днем приходит ночь: жизнь – пестрая змея,

И жало у нее острее лезвия.

Земная жизнь – война. Мы тягостное бремя

Несем, покуда нас не остановит время.

Когда наступит срок, хотим иль не хотим,

Душа, полна грехов, пойдет путем своим.

Лучше не начинайте болтать о душе наобум,

А начав, не пытайте о ней мой беспомощный ум.

Мне – душа: «Я в грязи, я разбита и обезоружена!»

Я – душе: «Примирись! Эта кара тобою заслужена».

Мне проповедники разнообразных вер

И толкователи с их бредом – не в пример.

От вздоха первого в день своего рожденья

Душа торопится ко дню исчезновенья.

Не убивай того, кто в море нашел жилище,

Четвероногих плоть живую не делай пищей.

Красавиц молоком животных поить не надо:

Чем обворованное вымя утешит чадо?

Не нападай врасплох на птицу, не грабь крылатой:

Насилье – тяжкий грех, который грозит расплатой.

О племя писателей! Мир обольщает ваш слух

Напевом соблазнов, подобным жужжанию мух.

Кто ваши поэты, как не обитатели мглы, –

Рыскучие волки, чья пища – хвалы и хулы.

Они вредоносней захватчиков, сеющих страх,

Как жадные крысы, они вороваты в горах.

Смерть – это мирный сон, отдохновенье плоти,

А жизнь – бессонница, пристрастная к заботе.

Тьмы рабов у тебя, ты несметных богатств обладатель,

Но не рабской неволей ты столь возвеличен, Создатель!