Геродот Галикарнасский

Геродот Галикарнасский

(ок. 485 – ок. 425 гг. до н.э)

автор первого известного исторического сочинения («История»)

Пока человек не умрет, воздержись называть его блаженным, но лучше удачливым. (Приписано Салону.)[331]

Ушам люди доверяют меньше, чем глазам.[332]

Женщины вместе с одеждой совлекают с себя и стыд.[333]

Всякое божество завистливо и вызывает у людей тревоги.[334]

Человек – лишь игралище случая.[335]

Нет столь неразумного человека, который предпочитает войну миру. В мирное время сыновья погребают отцов, а на войне отцы – сыновей.[336]

Предопределенного Роком не может избежать даже бог.[337]

Нет для них [персов] ничего более позорного, как лгать, а затем делать долги. Последнее – по многим другим причинам, а особенно потому, что должник, по их мнению, неизбежно должен лгать.[338]

[У эллинов] посреди города есть определенное место, куда собирается народ, обманывая друг друга и давая ложные клятвы. (Царь Кир о рынках.)[339]

По моему мнению, о богах все люди знают одинаково мало.[340]

[В Египте] на пиршествах у людей богатых после угощения один человек обносит кругом деревянное изображение покойника, лежащего в гробу (…) со словами: «Смотри на него, пей и наслаждайся жизнью! После смерти ведь ты будешь таким!»[341]

Стрелок натягивает свой лук, только когда он нужен, и спускает тетиву, когда нет нужды. Ведь если бы лук был постоянно натянут, он бы лопнул. (?) Такова же и человеческая природа если бы человек вздумал всегда предаваться серьезным делам, не позволяя себе никаких развлечении и шуток, то либо неприметно впал бы в безумие, либо сразу был бы разбит параличом.[342]

Если бы предоставить всем народам на свете выбирать самые лучшие из всех обычаи и нравы, то каждый народ, внимательно рассмотрев их, выбрал бы свои собственные.[343]

Лучше возбуждать зависть, чем сожаление[344]

Не исправляй беду бедою.[345]

Недопустимо (…), спасаясь от высокомерия тирана, подпасть под владычество необузданной черни. Ведь тиран по крайней мере знает, что творит, а народ даже и не знает.[346]

С ростом тела растут и духовные силы, а когда тело начинает стареть, то с ним вместе дряхлеет и дух и дух уже неспособен к великим свершениям.[347]

Малые создания вовсе не возбуждают зависти божества. (…) Бог мечет свои перуны в самые высокие дома и деревья.[348]

Клевета двоих делает преступниками, а третьего – жертвой.[349]

Обычно (…) люди видят во сне то, о чем они думают днем.[350]

Обстоятельства правят людьми, а не люди обстоятельствами.[351]

Если бы все люди однажды вынесли на рынок все свои грешки и пороки, то каждый, разглядев пороки соседа, с радостью (…) унес бы свои домой.[352]

Мой долг передавать все, что рассказывают, но (…) верить всему я не обязан.[353]

Людей у персов много, а мужей среди них мало.[354]

Мощь у царя превышает человеческую, и руки у него загребущие.[355]

Клевета ужасна потому, что жертвой ее несправедливости является один, а творят эту несправедливость двое: тот, кто распространяет клевету, и тот, кто ей верит.

Издревле есть у людей мудрые и прекрасные изречения; от них следует нам поучаться.

Людям, решившимся действовать, обыкновенно бывают удачи; напротив, они редко удаются людям, которые только и занимаются тем, что взвешивают и медлят.

Если не высказаны противоположные мнения, то не из чего выбирать наилучшее.

Истинно мужественный человек должен обнаруживать робость в то время, когда на что-либо решается, должен взвесить все случайности, но при исполнении необходимо быть отважным.

Лучше быть предметом зависти, чем сострадания.