Хуго Штейнхаус
Хуго Штейнхаус
(1887—1972 гг.)
математик
Аристократия выводит свои привилегии от первого в роду, то есть от единственного представителя рода, которой не был аристократом.
В истории остаются фразы максимум из семи слов.
Всякий раз, когда я встречал его, он молчал; он молчал о Ванде.
Вычеркнуть из чужого произведения неприличное слово такая же наглость, как вписать неприличное слово.
Если Бог есть, то почему его нет?
Есть люди, обладающие идеальной дикцией; почему же им так мало есть что сказать?
Женская любовь превосходит мужскую. Разница, которая достается детям, громадна.
Женщины глубоко безразличны к собиранию марок, чтению газет, разговорам о фотоаппаратах и состоянии экономики. Это, по-видимому, говорит об их безусловном превосходстве над нами. К счастью, они глубоко безразличны и к прочим нашим занятиям.
Женщины не любят смешливых мужчин, а мужчины – остроумных женщин.
Журналисты вовсе не интересуются известиями, которые сообщают, как официанты не имеют аппетита к блюдам, которые приносят.
…И только неграмотные могли читать ее мысли.
Идиоты и гении не обязаны понимать анекдоты.
Из дома реальности легко забрести в лес математики, но лишь немногие способны вернуться обратно.
Ирония – оружие слабых. Сильные мира сего не имеют прав на нее.
Каждый человек ведет себя искусственно – это же совершенно естественно!
Как трогательно, что простые люди просят совета у ученых людей! И как разумно, что они этим советам не следуют!
Когда мужчины наконец убедили женщин, что любовь – это грех, одни женщины пошли в монастырь, другие вышли на панель.
Когда писатели заметили, что жизнь подражает плохим романам, они ударились в чистый вымысел.
Комплимент должен быть правдивее правды.
Ложь расположена ниже правды, художественный вымысел – выше.
Любовь совершает открытия, распутство – изобретения.
На его лице выражалось спокойствие духа, вытекавшее из чувства неисполненного долга.
На поворотах жизненных дорог должны висеть предостерегающие надписи: максимальная скорость 24 часа в сутки.
Не признавая кого-либо де-юре, мы тем самым признаем его де-факто – об этом помнят атеисты!
Не следует плохо говорить об отсутствующих, тем более – о несуществующих; атеисты находятся в трудном положении!
Неблагодарность лучше всего доказывает пользу благодеяния: облагодетельствованный успел позабыть о своей прежней нужде.
Невелика штука предсказывать будущее; вы лучше попробуйте разгадать настоящее!
Некоторые дети так любят школу, что хотят оставаться в ней всю жизнь. Из них-то и выходят ученые.
Нельзя сказать, что в Галиции было распространено знание немецкого языка, – там было распространено незнание немецкого языка.
Несчастный влюбленный подобен предпринимателю, которой упорно покрывает убытки неудачного предприятия, чтобы не потерять того, что вложил.
Образование – не помеха женственности: докторши так же глупы, как и прочие женщины.
Опасайся тех, кто сетует на нехватку времени, – они крадут твое.
Палачу платят за работу; в свое оправдание он может сказать: «Каждый должен жить!»
Писатели, не признающие любви, всего лишь повторяют доводы философов-идеалистов: веши не являются тем, чем кажутся. Но удивляться тому, что и женщины не то, чем кажутся, – признак необразованности. Красота иллюзорна ничуть не больше, чем твердость железа.
Плохой полемист пытается убедить другого, хороший убеждает третьего.
Пока я храню молчание, я не даю согласия.
Править трудно, поэтому умные с охотой препоручают эту обязанность дуракам – для них трудностей не существует!
Просвещение распространилось настолько, что ныне можно читать, писать и публиковать, оставаясь неграмотным.
Стереоскопия требует двух изображений одного предмета – сдвинутых. Тот, кто знает два языка, видит мир стереоскопически: именно такой эффект дает сдвиг значений выражений, соответствующих друг другу в словаре.
Уголовная полиция – превосходное определение.
Чтобы писать для газет, не нужно никакой квалификации, но чтобы их читать, нужно в совершенстве знать вещи, мир и людей.
Я физик и имею право на сохранение энергии.